Я часто вспоминаю нашего дракона.
Никогда не забуду апрельского утра, когда впервые его увидел.
Мы с братом зашли в хлев: хотелось посмотреть на поросяток, родившихся этой ночью.
Мама-свинка лежала в соломе, а десять крохотных розовых поросяток возились у её тёплого животика.
В углу-в полном одиночестве стоял маленьки слабенький зелёный дракончик со злющими красными глазищами.
Это что ещё такое?-спросил мой брат.
Думаю, это дракончик, - ответил я.
Мама-хрюша родила десять поросяток и одного дракончика!
Так это и было. И как подобное могло произойти, никто никогда так и не узнает.
Я думаю, мама-хрюша была поражена не меньше нас.
Она, конечно, не была в восторге, но постепенно всё же привыкла к дракончику. Единственно что: так и не смогла привыкнуть к тому, что он кусался каждый раз, приходя попить молочка.
Хавронья до такой степени не смогла к этому привыкнуть, что в конце-концов перестала его кормить.
Поэтому мы с братом должны были каждый день приходить в хлев и приносить дракончику еду.
Приносили же - свечные огарочки, шнурки, корковые пробки и всё, что драконы едят с охотой.
Нет сомнений: если бы не мы с братом-он погиб бы от голода.
Все поросята хрюкали, когда мы открывали дверь хлева. Но дракончик стоял абсолютно спокойно, уставившись на нас своими круглыми красными глазами. Во время еды он не издавал ни звука, но насытившись, каждый раз громко икал и удовлетворённо шелестел хвостом. Да, именно шелестел. Если же кто-либо из поросяток пытался отхватить кусочек от шнурочков, свечных огарков или корковых пробок - страшно злился и кусался: как же! Вкусности принадлежали только ему одному! Он был действительно маленькой злюкой.
Но мы с братом любили дракошу и часто чесали ему спинку. Казалось ь - он этим наслаждался. Глаза сразу же вспыхивали ярко-красным светом и он стоял так тихо, как мышка, позволяя себя чесать и поглаживать.
Я так же могу вспомнить, как он однажды свалился в ясли, в которых был корм для свиней. Как до этого дошло, как он там очутился - не знаю.
Но никогда не забуду того момента, когда дракоша плавал в яслях.
Так спокойно, уверенно, радостно от того, что оказывается - умел плавать!
Мой братишка выудил его с помощью большой палки и поставил на солому обсыхать. Дракончик отряхнулся, да так, что картофельные очистки разлетелись в стороны и после этого он громко рассмеялся, уставившись на нас своими красными глазами.
Иногда он мог целыми днями бездельничать, сам не зная, почему.
Затем - делал вид, будто ничего не слышит, если кто-либо к нему обращался. Просто стоял в уголочке и жевал сено, вёл себя на удивление странно.
В таких случаях мы очень сердились и решали: всё! Никакой еды больше!
Слышишь, упрямая твоя башка? - обратился мой брат к дракону, когда тот однажды вновь сделал вид, будто ничего не слышит.
Ты больше не получишь ни единого огарочка свечи, пилутта, пилутта, пилутта!
("пилутта" говорили когда-то и где-то и это обозначало приблизительно то же самое, что "этч") .
Нет, вы только себе представьте! Тогда дракон начал плакать. Светлые слёзы капали из его красных глаз и вызывали непередаваемое чувство жалости.
Не плачь, - быстро сказал я, - мы не серьёзно. Ты получишь так много огарочков свечей с рождественской ёлки, сколько ты только сможешь съесть!
И маленький дракончик перестал плакать, засмеялся и завилял хвостиком.
Каждый год, а именно - второго октября, я вспоминаю о драконе из моего детства. Потому что именно 2-го октября он исчез...
В тот день закат солнца был таким сияющим, небо переливалось неописуемыми красками и легчайший туман стоял над лугами.
Это был один из таких вечеров, когда приходит тихая мечта, неясная, как тонкая дымка того же тумана.
Маленький дракон, поросята и их мама паслись на лугу.
Мой брат и я присматривали за ними.
Вечерний туманный воздух был прохладен и мы продрогли.
Чтобы не замёрзнуть окончательно, подпрыгивали и подбадривали друг друга. Я подумал:
Скоро пойду домой, лягу в тёплую постельку и, прежде, чем усну, прочитаю сказочку.
Именно в эту минуту маленький дракончик подошёл ко мне. Он дотронулся холодной лапой до моей щеки... и его красные глаза наполнились слезами.
Затем... нет, это было так странно... он взлетел.
Мы не знали, что дракон умеет летать. Но он поднялся в воздух и полетел прямо в сердцевину солнечного заката. Вскорости мы могли его видеть только как чёрную маленькую точку в огненно-красном солнце. И мы слышали его пение. Он пел чистым светлым голосом и летел. Я думаю-дракончик был счастлив...
В этот вечер я не читал сказку.
Я лежал на кровати и оплакивал нашего зелёного дракончика с красными глазами.
На этот вопрос ответить и легко и трудно. Все знают, что Астрид Линдгрен - одна из самых знаменитых детских писательниц современности, что она подарила детям всего мира озорных Пиппи Длинныйчулок и Эмиля из Лённеберги, Малыша и Карлсона, хитроумного суперсыщика Калле Блумквиста и задорную Малышку Чёрвен… И ещё много-много других чудесных героев.
Астрид Линдгрен - удивительный, необычный человек; добрый, отзывчивый друг, нежная мать двоих детей, бабушка семерых внуков и прабабушкадевяти
правнуков… А пишет она, по её собственным словам, сказанным довольно давно, «для семерых внуков и всех детей мира». А теперь и для девяти правнуков. Одной из первых в мире получила Линдгрен престижную Золотую медаль Ханса Кристиана Андерсена (1958), которой награждаются лучшие детские писатели
и художники. Польские дети присудили ей Орден Улыбки, а русские - медаль журнала «Искорка». В 1996 году Линдгрен воздвигли в Стокгольме два бронзовых бюста: один - в парке Тегнера, другой - в парке Юргорден. где существуют и волшебный дом «Июньская Горка» – своеобразный Линдгренленд, населённый героями её книг - летающими, сражающимися,
озорничающими…
А в небе, которое так чудесно описывает Астрид, летает звезда, наречённая
её именем.
Так кто же такая Астрид Линдгрен, теперь уже «Звёздная Астрид», и почему её
произведения пользуются таким огромным успехом? Почему они переведены почти на 50 языков? И почему так высоко оценили её личность и творчество современники?
Астрид - талантливейшая писательница, обладающая удивительным
и неподражаемым чувством юмора. Её шутки, её броские, зачастую придуманные ею словечки и выражения вошли в лексикон детей, и они
непрестанно их цитируют.
Астрид пишет о том, что дорого детям:
о свободе,
о независимости,
о неназойливой
родительской любви,
об уважении к детям -
маленьким людям.
Линдгрен рисует игры и приключения детей, которые часто носят увлекательный, детективный характер. Дети, играя, часто воображают себя героями, наделяют себя чертами характера, им не присущими. Такова Пиппи Длинныйчулок, играющая в могущественную богатую девочку, Таков Буссе, воображающий себя отважным принцем Мио, таковы многие герои повестей и сказок.
А всех их придумала и вызвала к жизни Астрид Линдгрен - «лучшая в мире Астрид», как называют её современники.
Людмила БРАУДЕ
Много-много лет назад Астрид Линдгрен получила письмо от маленького мальчика - Ярла Хаммарберга. Он писал, что издаёт домашнюю газету «Карнавальный дракон», и просил любимую писательницу сочинить для него сказку про дракона. Несмотря на занятость, Астрид Линдгрен нашла время ответить юному редактору и вскоре получила свежий номер газеты со своей сказкой: «Дракончик с красными глазами». На этом переписка оборвалась. Но спустя десять лет Астрид Линдзрен вновь встретилась с Ярлом Хаммарбергом и узнала, что он не оставил своего детского увлечения, продолжал писать. Он сочинял стихи. Астрид Линдгрен радовалась успехам своего юного друза, но признавалась, что для неё он «навсегда останется редактором „Карнавального дракона“.
Непросто сделать в жизни первый шаг, и как важно, чтобы рядом оказался добрый и всё понимающий старший товарищ! Прочитайте сказку, сочинённую когда-то Астрид Линдгрен для мальчика, который стал известным поэтом.
Дракончик с красными глазами
Я до сих пор вспоминаю нашего дракончика. Никогда не забуду то апрельское утро, когда увидел его впервые. Мы с братом пришли в свинарник посмотреть на поросят, родившихся ночью. Десять крошечных малышей копошились на соломе подле свиньи, а в углу сам по себе один-одинёшенек стоял новорождённый зелёный дракончик.
А это ещё кто такой? - пробормотал брат, едва выговаривая слова от удивления.
Похоже, дракончик. - предположил я. - Выходит, свинья принесла десять поросят и одного дракончика.
Так и было. Как уж это получилось, мы никогда не узнали. Я думаю, свинья и сама удивлялась. Не скажу, чтобы она в дракончике души не чаяла, но со временем привыкла к необычному сынку. Одного она не могла стерпеть – дракончик, как проголодается, принимался её покусывать. Свинью это очень злило, в конце концов она вообще отказалась его кормить, так что нам с братом приходилось каждый день таскать малышу еду: свечные огарки, обрывки верёвок, пробки и тому подобное драконье лакомство. Если бы не мы, дракончик бы наверняка умер с голоду. Едва мы распахивали дверь в свинарник, как поросята начинали визжать, требуя пищи, только дракончик молчал, стоял себе спокойно в углу и не сводил с нас своих красных глазок. Я не помню, чтобы он хоть раз подал голос, но, наевшись досыта, обычно громко рыгал и начинал с особым прищёлком молотить хвостом из стороны в сторону. Случись кому из поросят посягнуть на его порцию, дракончик приходил в ярость и набрасывался на нахала. Ох, и злющий же он был!
Но мы всё равно его любили и частенько гладили по спине, кажется, это ему нравилось. Глазки дракончика разгорались словно угольки, он весь замирал, млея от удовольствия.
Однажды дракончик свалился в корыто, где были налиты помои для свиньи. Уж не припомню, как он там оказался, но никогда не забуду с каким невозмутимым видом он барахтался, исполненный чувства собственного достоинства и гордый тем, что умеет плавать. Брат выудил его шестом и поставил на солому, чтобы обтереть. Дракончик отряхнулся, а затем, скосив на нас свои красные глазки, тихонько засмеялся, как бы про себя.
А иногда он ни с того ни с сего по несколько дней ходил мрачнее тучи. Притворялся, что никого не слышит, не откликался на зов, стоял в углу, пожёвывая солому. Не разберёшь, что на него находило. Ну и злились же мы с братом в такие дни! Даже зарекались впредь не кормить его.
Послушай-ка ты. упрямец. - попытался однажды брат припугнуть его. - Ты от меня больше ни огарка не получишь!
И можете себе представить - дракончик вдруг расплакался. Ясные крупные слёзы покатились из его глаз. Нам сразу стало его так жаль!
Не плачь, - бросился я успокаивать малыша. - Мы пошутили. Да мы тебе натаскаем сколько хочешь огарков - прямо с рождественской ёлки.
Тогда дракончик успокоился, завилял хвостом и снова тихонько засмеялся. Каждый год 2 октября я вспоминаю дракончика, жившего у нас в детстве. Ведь он исчез как раз 2 октября.
В тот далёкий вечер был необыкновенный закат. Всё небо было расцвечено удивительными красками, а на лугах лежал лёгкий туман. В такие вечера сердце вдруг начинает щемить от непонятных томлений.
Свинью с поросятами и дракончиком выпустили в загон, чтобы они немножко размялись. Нам с братом поручили приглядывать за ними. Мы озябли: промозглая сырость и холодный вечерний ветер пробирали нас до костей. Мы прыгали на месте, пытаясь согреться, и я мечтал, что вот уже скоро уютно устроюсь с книгой в тёплой постели и почитаю перед сном. И тут ко мне подошёл дракончик. Он прикоснулся холодной лапкой к моей щеке, его красные глазки были полны слёз. А потом - о чудо! - он взлетел. Мы и не подозревали, что он умел летать. Дракончик поднялся в воздух и полетел навстречу закату. Мы ещё долго видели его - маленькую тёмную точку на фоне огненно-красного солнца. Вдруг мы услышали, что он поёт. Дракончик летел и пел, голосок у него был чистый, но не сильный. Думаю, он пел от счастья. В тот вечер мне расхотелось читать на ночь. Я лежал, накрывшись с головой одеялом, и плакал, вспоминая нашего маленького дракончика с красными глазами.
Перевела со шведского Ольга МЯЭОТС Рис. В. БУХАРЕВА
Я тоже умею кататься на велосипеде
– Я тоже умею кататься на велосипеде! – кричала Лотта. – Да, да, не хуже вашего!
Лотта сидела верхом на столбике забора, который отделял её жёлтенький домик от улицы Брокмакаргатан. Она сидела и смотрела, как Йонас и Мия Мария – а это были брат и сестра Лотты - мчались на велосипедах с горки. Они мчались так, что слышно было только, как шумит ветер. Представляете себе, как злилась Лотта! Ей скоро должно было исполниться пять лет, и на самом деле она ещё не умела кататься на велосипеде. Даже понарошку.
– Ты для этого пока слишком маленькая, сказал Йонас вечером, когда они сидели на кухне и ужинали.
– И у тебя нет настоящего велосипеда, – сказала Мия Мария, – только старый трёхколёсный.
– Да, старый трёхколёсный велосипед – этого мало, – сказала Лотта, ложась спать. Сказала она это Бамсену. Он всегда находился у неё под рукой. Бамсен был вовсе не медвежонок, как вы могли подумать. Это был обыкновенный поросёнок. Мама сама его сшила для Лотты. Лотта звала его Бамсеном и всегда обо всём ему рассказывала.
Как раз через два дня у Лотты был день рождения. Ей исполнилось пять лет. Мама, папа, Йонас и Мия Мария утром пришли к ней в комнату с пирогом, в который были воткнуты пять свечей, и надарили Лотте разных подарков. Но велосипеда среди подарков не было.
– Ты обойдёшься пока трёхколёсным, – сказал папа.
Лотта забыла, как она радовалась, когда ей подарили трёхколёсный велосипед в день рождения два года тому назад. Теперь она хотела настоящий велосипед.
– Я знаю, где есть велосипед, – сказала Лотта. Она вспомнила, что в чулане у тётушки Берг висел старый велосипед.
– Его-то я и возьму, – сказала Лотта Бамсену. – И ты должен пойти со мной. – Лотта вовсе не хотела одна выходить на улицу и брать чужой велосипед.
– Но мы должны дождаться, когда тётушка Берг ляжет вздремнуть после обеда – тогда она ничего не заметит, – добавила Лотта.
Подумать только, какая она была хитрая!
Лотта дошла до домика тётушки Берг, чтобы посмотреть, не спит ли она. Тётушка Берг не спала. Она сидела на диванчике, вязала и совсем не выглядела сонной. Скотти, злая собачонка тётушки Берг, бросилась к дверям и залаяла, когда Лотта вошла, но Лотта к этому привыкла и ничуточки не испугалась.
– А ты всё только лаешь, – сказала она. – Хотя у меня сегодня день рождения. И вообще…
Потом она обернулась к тётушке Берг.
– Отгадай, у кого сегодня день рождения?
– У тебя, я знаю, – сказала тётушка Берг. Она подошла к комоду и достала небольшой пакет. – Поздравляю тебя, малышка.
Лотта тут же разорвала пакетик. Там оказалась коробочка, а в коробочке – маленький детский браслет с красными, синими и зелёными стеклышками.
– Ты самая, самая добрая! – воскликнула Лотта.
И Лотта сразу же надела браслет на руку и стала смотреть, как стеклышки играют на свету.
И вдруг Лотта вспомнила, зачем она сюда пришла. Она поцеловала тётушку Берг в щёку и сказала:
– Если бы я была на твоём месте, то я поспала бы сейчас после обеда.
– Пожалуй, ты права, малышка, – сказала тётушка Берг.
И Лотта вышла с браслетом на руке и Бамсеном в руках и направилась к чулану.
Лотта была маленькая, а велосипед большой, громоздкий. Он четыре раза переворачивался и падал, прежде чем Лотте удалось вытащить его из чулана. «Это в самом деле глупый и злой велосипед», – думала Лотта, а велосипед царапал ей ноги, ставил синяки где только можно и катился, катился вниз по лестнице без удержу. «Ну подожди же!» - сердилась Лотта.
Наконец она вышла на улицу. Лотта положила Бамсена на багажник.
– Держись крепче, – сказала она ему. – Я сейчас помчусь вниз с горки так, как мчатся Йонас и Мия Мария.
И Лотта, тяжело дыша, потащила велосипед вверх по улице Брокмакаргатан. Она знала, что, когда хочешь съехать вниз, сначала надо взобраться наверх.
Теперь оставалось влезть на велосипед. Тут Лотте повезло – кто-то оставил ящик у тротуара, и Лотта влезла сначала на ящик, а потом на сиденье велосипеда.
– Ну теперь, Бамсен, ты услышишь, как шумит ветер, – сказала Лотта.
И они покатились! Они неслись быстрее, чем Йонас и Мия Мария, – ничего подобного не приходилось видеть на улице Брокмакаргатан. Лотта, велосипед и Бамсен неслись так, что только свист стоял в их ушах. Да, Бамсен действительно мог услышать, как шумит ветер.
– Тормози, тормози! - кричала Лотта. – Тормози!
Но велосипед сам не умел тормозить. И Лотта не умела тоже.
– Помогите! – закричала она. Помогите!
Но велосипед мчался и мчался с горки, пока не ударился прямо в забор у дома тётушки Берг. Бедняжка Лотта; перелетела через забор, и упала вниз головой в один из кустов с розами в саду у тётушки Берг.
Лотта подняла такой визг, что тётушка Берг подпрыгнула от страха у себя на диване, вскочила и высунула голову из окна.
– Боже мой! – воскликнула она. – Что ты тут делаешь, малышка?
– Катаюсь на велосипеде, - крикнула Лотта. – Да ещё в свой день рождения, – добавила она. Она считала, что это ужасно – стоять вверх ногами в розовом кусте в свой день рождения.
– Бедняжка, сказала тётушка Берг, – где у тебя болит больше всего?
Лотта замолчала и стала думать, где у неё больше всего болит.
– Везде, – сказала она горько.
И она кричала и кричала, потому что у неё была шишка на лбу, и потому, что у неё текла кровь, и ещё немножко по тому, что она утащила чужой велосипед. Она стала думать, что теперь скажет тётушка Берг. Но тётушка Берг ничего не сказала, а только привела Лотту на кухню, промыла ранку и прилепила на это место пластырь. Потом она поставила велосипед в чулан. И Лотта заметила, что она смотрела строго.
– Я взяла его только на немножко, – сказала Лотта. – Только пока ты спала. Ты можешь меня простить за это?
– Да, но такой большой велосипед для тебя очень опасен. Тебе нужен велосипед поменьше.
– Трёхколёсный, – оказала Лотта огорчённо. – Папа тоже так считает.
– Нет, настоящий велосипед, только маленький, – сказала тётушка Берг.
– Тогда ты сама скажи об этом папе, – попросила Лотта.
И вдруг она снова принялась плакать.
– Мой браслет, – кричала она, – мой браслет потерялся!
Мы должны поискать его, - сказала тётушка Берг.
И они стали искать. Они искали и искали, тётушка Берг и Лотта, искали всюду – в чулане и на улице. Но браслета нигде не было.
Тогда Лотта пошла домой.
– Видишь, какой у меня плохой день рождения, – сказала она Бамсену, которого взяла с собой. И они снова сидели на заборе и смотрели, как Йонас и Мия Мария по дороге из школы катались с горки на велосипеде.
– Подумаешь, мы тоже так делали, – сказала Лотта Бамсену. И печально покачала головой.
И тут Лотта увидела папу, который шёл по улице. Лотта спрыгнула с забора. Папа вёз по улице велосипед. Маленький двухколёсный велосипед. Как раз для Лотты.
– Я ничего не понимаю, – сказала Лотта Бамсену, и вдруг издала такой крик восторга, что мама выглянула из кухни. Но и мама ничего не могла, понять. Она так и сказала:
– Я ничего не понимаю. Мы же решили, что Лотта получит велосипед только на будущий год.
Да, – ответил папа, – но это старый, подержанный, дешёвый велосипед, на котором она может учиться кататься. Держи его, Лотта!
И хотя это был старый, подержанный, дешёвый велосипед, Лотта обрадовалась ему больше, чем всем подаркам, которые получила сегодня.
И Йонас сказал:
– Совсем неплохая машина. Ну-ка садись, Лотта!
И Лотта села на велосипед. Йонас бежал сзади и поддерживал её, потому что никто ведь не верил, что Лотта умеет ездить самостоятельно. Но когда Йонас отпустил велосипед, Лотта продолжала ехать как ни в чём не бывало.
– Смотрите, малышка и в самом деле умеет ездить на велосипеде, – сказала мама.
– Ну конечно же, я умею ездить на велосипеде! – крикнула Лотта.
– Посмотри, тётушка Берг, – кричала она, проезжая мимо дома тетушки Берг, – посмотри, как я умею ездить!
И тётушка Берг смотрела из-за своего забора во все глаза и удивлялась. А потом подняла руку и крикнула:
– Посмотри, что висело на ветке розового куста!
И в руке у неё был браслет Лотты.
Лотта остановилась и слезла с велосипеда, потому что невозможно одновременно ехать на велосипеде и смотреть на браслет.
Йонас и Мия Мария тоже подошли посмотреть на браслет. Мия Мария сказала, что она в жизни не видела браслета красивее.
И Лотта стала кататься вокруг жёлтого домика на улице Брокмакаргатан на своём стареньком, подержанном, дешёвом велосипеде. На руке у неё красовался браслет, а на багажнике лежал Бамсен, Йонас и Мия Мария тоже ездили на велосипедах. Они ездили все втроём, и это было здорово.
А потом они все вместе пошли домой, и у них был настоящий праздничный ужин в честь дня рождения Лотты.
К читателю.
Здравствуйте, дорогие мои!
Знаете, порою так хочется, чтобы сказка опять была где-то рядом, как бывает только в детстве, когда ты точно знаешь, под какой елкой живет старичок-лесовичок, а в крике совы угадываешь проделки дедушки Ау. А как иногда хочется самой стать волшебницей, ну, или, хотя бы, бабкой-Ёжкой, особенно, если ты – мама!
Вот, согласитесь, было бы чудесно: посуде велела помыться; одежде – постираться-погладится, на полки разложиться; носкам по парам разобраться, а сама – на работу полетела (на метле, конечно) быстро и без пробок.
Мечтать, конечно, очень полезно, именно поэтому появились на свет «Янины сказки», где есть и сказочные герои, но самый главный герой – обыкновенная мама. Ну, или чуть-чуть необыкновенная.
Как Маша хотела заболеть, а сама к Бабе-Яге в работницы попала
Жили-были однажды папа Василий и мама Яна. И были у них дети: старшая дочь – Мария и младший сын – Иван.
Жили не тужили: папа каждый день ходил на работу, мама провожала Машу в школу, а Ванюшку отводила в детский сад – всё своим чередом.
Однажды вечером, когда дети укладывались спать, мама задернула на окне занавески, с васильками, и стала сказку выбирать, чтобы почитать им перед сном.
Вдруг Ваня захныкал:
– Мам! У меня внутри шеи болит, глотать больно.
– Открой рот и скажи «А», – попросила мама, а сама ему в рот заглядывает.
– Красное, – расстроилась мама, – ну, ничего: будем лечить.
– А в сад завтра не пойду? – спросил Иван и тут же перестал хныкать.
– Да-а! Вот так всегда! Опять Ванька дома останется с мамой, а я – в школу ходи-ходи, учись-учись, уроки делай-делай – не жизнь, а рабство какое-то. Вот бы и мне заболеть: буду дома сидеть, есть малиновое варенье, мультики смотреть и мама рядом! – позавидовала Марья.
Мама посмотрела на Машу зелеными глазами.
Вообще-то глаза у мамы Яны были чайного цвета, чуть-чуть в них зелень пробивалась. Но когда мама сердилась, глаза у нее становились зелеными-презелеными, – это и Маша и Ваня и даже папа Вася знали прекрасно.
Так вот, посмотрела мама своими зелеными-презелеными глазами и сказала:
– Ты, Мария, брату не завидуй да хворь не зови, а в школу и в сад завтра никто не пойдет – завтра суббота.
Мама напоила Ваню теплым молоком с медом, замотала горло теплым шарфом, села рядом с кроватями и стала книжку читать – сказку «Гуси-лебеди».
Дети слушают сказку, а глаза у них так и слипаются, голос мамин, как одеяло тяжелое, окутывает, согревает.
Только что, вроде, Маша была в своей кроватке, перед глазами волновались занавески с васильками, а уже стоит она на поляне посреди леса и трава вокруг волнуется, насекомые гудят. В руке у Марии корзинка пустая, а на поляне кругом земляники видимо-невидимо – не иначе Маша за земляникой в лес пришла. Смотрит вокруг девочка и думает: «Сейчас земляники наберу – домой отнесу, вот мама обрадуется!»
Стала Маша землянику брать, а земляника такая красная, крупная, ароматная. Маша одну в рот – одну в корзинку, две в рот – одну в корзинку… Так увлеклась, что и корзинку потеряла. Зато наелась сладких пахучих ягод досыта, даже чересчур – аж живот заболел!
Поднялась Маша, оглянулась вокруг – куда идти не знает. Постояла-постояла, села на пенек – он как раз возле оказался – и от нечего делать заплакала. Слезы горючие по щекам катятся:
– Бедная я несчастная! И корзинку я потеря-а-ала, и живот боли-и-ит, и пожалеть меня некому-у-у!
Вдруг слышит Маша:
– Это кто на моей полянке земляничной по-волчьи воет, слезами заливается? – голос вроде и знакомый, да не вспомнить чей.
Поднимает она голову, а в глазах все от слез туманится. Стоит перед Машей женщина не старая, не молодая, чудно одетая – в лаптях, в переднике белом поверх рубахи длинной, а на голове платок чудно завязанный. Лицо только никак не рассмотреть – слезы так и катятся градом.
– Я, – всхлипывая, говорит Маруся, – Маша.
– Ну, вставай, Маша – работница наша. Будешь теперь у меня жить, за хозяйством моим смотреть, а по вечерам сказки рассказывать – я это, страсть как сказки слушать люблю. А не пойдешь! Так я тебя съем.
Схватила Марию за руку и потащила за собой:
– Звать меня тетей Галей будешь.
Делать нечего – стала Маша у этой тетки жить, печь топить, воду носить, обед варить, полы подметать, гусей кормить да одежду штопать, а по вечерам сказки рассказывать.
Честно сказать, плохо это у Маши все получалось. Колит дрова, а поленья в разные стороны так и прыгают, в печке гореть и то не хотят; пойдет за водой с коромыслами – или ведро утопит, или споткнется – и сама ударится и вода вся расплескается. Станет гусей кормить, а гуси как зашипят и бегут за Марусей – пару раз гусак больно-пребольно ее за ногу щипал. В общем, за что не возьмется наша Мария – все у нее не с руки выходит. Пальцы, и те все иглой штопальной исколоты. Тетка Галя только руками разводит – мол, откуда такая неумеха на ее голову выискалась.
А со сказками вот что вышло. Маша сначала хотела те сказки рассказывать, что мама ей на ночь читала, ну, там: «Лягушка-царевна», «Марья Моревна»,… А тетка Галя послушает-послушает такую сказку, да как начнет кричать: «Не то рассказываешь! Там не так всё было!» Маруся разобидится, надуется, к стенке отвернется. А тетка ей другую сказку рассказывать велит. Говорит: «А то съем!»
Хочешь не хочешь, а делать нечего. Приходится другую рассказывать.
Маша уже и «Колобка» рассказала, и «Трех медведей». Думает: «Завтра вот «Репку» расскажу, а после что делать буду? Съест меня тетка!»
Вот и день прошел в трудах да в работе. Мария, как водится, поленья нерубленные-неколотые в печь затолкала – аж чуть пожар не устроила; пыль по полу веником размела, да так, что и стены-окна запылила; воды ведер пять на тропинку вылила; котлеты сожгла, а борщ сам выкипел. Наступил вечер – время сказку рассказывать, а у Маруси нашей голова как чугунная, руки-ноги свинцом налились – не поднять, и сама дрожит вся, в одеяла кутается. Какая уж тут сказка – зубы так дробь и выстукивают.
Посмотрела тетка Галя на нее и сказала:
– Распрекрасная моя Маша, заболела ты никак? Ну, да ничего! Попей чая с малиновым вареньем, завяжи горло теплым шарфом да сказку рассказывай. А то съем!
Вскочила тут Машенька, как будто и не ее только что морозило, затопала ногами, да как закричит:
– Я домой хочу! В школу ходить хочу! Уроки учить хочу! К маме хочу-у-у! – и откуда только силы взялись.
Тетка Галя тоже с палатей поднялась, нахмурилась вся и на Марусю идет. А Маша оглянулась вокруг, схватила что под руку попалось – хотела в тетку Галю швырнуть. А под руку ей метелка попалась, которую она на место не поставила, когда пыль по избе гоняла. Метелка в ее руке завихляла-заплясала, как живая, и в дверь распахнутую рванулась. А Маруся пальцы разжать не успела и за метлой увязалась. Только глазом моргнула, а уж метла ее высоко-высоко под небесами несет. Зажмурилась Маша от страха, а глаза открыла – лежит она дома в своей родной комнате, родной постельке и занавески, такие милые с васильками на окне трепещут.
Маруся с кровати спрыгнула и первым делом на кухню побежала – услышала как мама там посудой гремит. Выбежала на кухню, да как обхватит маму руками, как прижмет к себе, а сама плачет – остановиться не может.
– Ну-ну, Маруся, что ты? Будто бы век меня не видала! Погоди вот, сейчас блинов нажарю – есть будем. Да, не заболела ли ты? – спрашивает мама и наклоняется – хочет в лоб Машу поцеловать.
Маша так и подпрыгнула:
– Что ты, мама! Я здорова! Я пойду кровать заправлю, умоюсь и зубы почищу. А после завтрака уроки сделаю – чтобы вечером время осталось с тобой побыть.
Посмотрела мама на Марусю своими чайными глазами, улыбнулась чуть-чуть с хитрецой и говорит:
– Ну, иди Маша, работница наша.
Обернулась Маруся, рот раскрыла, а мама уже у плиты хозяйничает – тесто на сковороду льет. Тесто шкварчит, а мама ловко так сковородку поворачивает – блинчики тоненькие-тоненькие выходят, как кружевные. И так Маше блинчиков этих захотелось – она забыла, что и спросить хотела, повернулась и поскорее побежала утренние дела доделывать, чтобы до завтрака успеть.
….
Вечером, когда дети уже лежали в своих постелях, мама Яна поправила им одеяла, задернула занавески с васильками и стала выбирать сказку на этот вечер:
– Может, «Лягушку-царевну» почитаем?
– Нет! – кричит Маруся.
– Ну, тогда про «Марью Моревну»?
– Нет, мама! – опять Маша отказывается, – Давай не будем сказку читать, где Баба-Яга есть. Давай, про Щелкунчика почитаем или про Золушку.
Мама улыбнулась, а в углу ее улыбки хитринка прячется:
– Ладно, – говорит мама, – давайте сегодня новую сказку начнем читать.
– А про что? – спрашивает Ванюшка.
– Про страну, куда попадают потерявшиеся дети, – ответила мама и достала с полки небольшую книжку. На ее обложке красовался старинный парусный фрегат с пушками по борту и пиратским флагом на грот-мачте.
– Пираты! – мечтательно протянул Ваня. И вдруг неожиданно спросил:
– Мам, а бывают молодые Бабки-Ёжки, ну… не старые?
– А почему ты спрашиваешь? – заинтересовалась мама.
– Понимаешь, в сказках Баба-Яга всегда же ведь старая-престарая. Но она же не могла родиться такой. Была же она когда-нибудь девочкой, играла в игрушки, колдовать училась, потом выросла, замуж вышла?
– Замуж?! – рассмеялась мама.
– Да! У нее, ведь, и дочка есть – Василиса премудрая. Помнишь сказку «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что»? А раз дочка была, значит, и свадьба была, – рассуждает Ваня, – …а, может, у нее и сын был. Просто он ни в какую сказку не попал.
– И сын был, – то ли согласилась, то ли повторила мама. – А что, может статься, и молодые Девки-Ёжки бывают.
– И сейчас есть? – хором подскочили дети с кроватей.
А у мамы опять хитринки в глазах запрыгали:
– Давайте лучше сказку читать, а то поздно уже!
которые способны творить чудеса.
А чудеса творят дети.
А. Линдгрен.
Звучит музыкальный эпиграф.
Учитель. Сегодня мы с вами, ребята, отправляемся в сказочное путешествие в гости к писательнице, которую называют «волшебницей из Стокгольма» или «волшебница из Швеции». Это Астрид Линдгрен (умерла 28 января 2002 года). А еще ее называли «Андерсен наших дней». Как вы думаете, почему?
Линдгрен - автор свыше тридцати пяти книг, лауреат многих шведских национальных и международных премий. Среди них полученная на родине медаль, которая носит имя одного из известнейших героев детской литературы Нильса Хогельсона. Того самого Нильса, который летал по Швеции вместе с гусиной стаей. Был у Линдгрен и очень , вручаемый любимому детскому писателю польскими детьми. А также Международная Золотая медаль Андерсена, которая присуждается лучшим детским писателям.
Стокгольм - столица Швеции. Как найти ее на карте? На карте мира почти у самого Северного полюса мы увидим большую лохматую собаку, разрисованную коричневой и желтой краской. Это Скандинавский полуостров. На нем находятся две самые северные страны Европы - Норвегия и Швеция. Стокгольм расположен на берегах пролива и четырнадцати островах, связанных между собой высокими мостами. Там-то и провела больше пятидесяти лет наша волшебница. А родилась она на юге Швеции в Смоланде. Об этом расскажут сами ребята.
Рассказ о детстве писательницы.
1-ый ученик. 14 (29) ноября 1907 года в газете небольшого шведского городка Виммербю в рубрике «Родились» среди других объявлений было опубликовано: «У арендатора Самуэля Августа Эриксона - дочь Астрид Анна Эмилия».
Смоланд - страна озер и скал. Там лесисто, дико и прекрасно. Там много старинных церквей и заросших травой развалин. В краю жили сказки, легенды и предания. Бесконечными северными вечерами дети рассказывали друг другу сказки. Истории Астрид были самыми интересными и таинственными. Еще дети играли и баловались. Они карабкались на крышу дома, прятались в ларе, в кучах опилок , стогах сена, спрыгивали со штабелей досок.
2-ой у ч е н и к. Но они еще с шести лет приучались к работе: прореживали репу, помогали взрослым убирать урожай, рвали крапиву для кур, носили воду косарям в поле.
В свободное от работы и игр время дети читали. Астрид познакомилась со сказками крупнейших писателей Скандинавии: сказочника из Финляндии Топемуса, повестью Сельмы Лагерлеф, датчанина Г.-Х.Андерсена, который ей понравился больше всех.
Учитель. Детская фантазия Астрид, ее брата и сестер окрашивала их будничную жизнь в праздничные цвета , овевала ее сказочностью. Однажды утром, в апреле, случилось «чудо». Астрид и Гуннар зашли в свинарник посмотреть новорожденных поросят. Подле большой свиньи на соломе теснился десяток крошечных поросят. И вдруг детям показалось, что в углу они видят еще и новорожденного зеленого дракончика с маленькими злыми глазками. А дальше уже заработала безудержная детская фантазия.
Что это такое? - спросил Гуннар.
Он был так удивлен, что почти не мог говорить.
Кажется, это - дракон, - ответила Астрид. - У свиньи родились десять поросят и один дракон.
И вот началась новая игра. Каждый день Астрид с Гуннаром носили дракончику в корзине еду - огарки свечей, шкурки, пробки и прочее, что, как им казалось , нравится дракону. Игра продолжалась до тех пор, пока не надоела детям, и тогда дракончик «исчез». Но тем не менее прощание с ним оказалось грустным.
Звучит грустная мелодия.
В тот вечер свинью с поросятами выпустили на пастбище. Гуннар и Астрид присматривали за ними. Было холодно, дети мерзли. Они прыгали, чтобы согреться, и вдруг к Астрид подошел дракончик. Он приложил холодную лапку к щеке девочки. Его красные глазки были полны слез. И неожиданно - вот так чудо - он полетел. Постепенно дракончик превратился в маленькую черную точку на фоне огненно-красного солнца. А дети услыхали, что он поет, поет звонким тоненьким голоском.
Сутра до вечера смеюсь.
Но меня попробуй тронь-ка,
Никого я не боюсь!
Две косички и веснушки,
Да плюс разные чулки.
Как зовут меня, узнаешь
Без подсказки сразу ты.
(Ребята узнают Пеппи.)
Да, ребята, вы угадали, кто я. Сейчас расскажу, как я появилась на этот свет. Маленькая дочь Астрид Карин, которой было семь лет, лежала больная уже несколько месяцев и каждый вечер просила маму что-нибудь ей рассказать. Однажды Астрид спросила ее: «О чем тебе еще рассказать?» - «Расскажи о Пеппи Длинный Чулок», - ответила дочь. Это имя она придумала в ту самую минуту , и, так как оно было необычным, Астрид тоже придумала под стать имени необычную девочку, рыжую, веселую, с косичками торчком - меня.
А сейчас я проведу для вас викторину и определю, кто же из вас лучше всех знает книгу про Пеппи. Его ждет приз.
Викторина.
Есть ли у Пеппи родители и где они?
Как спит Пеппи?
Какого цвета у нее чулки?
Что вытворяла Пеппи в цирке?
Какой подвиг совершила девочка?
Что сделала Пеппи с лекарствами, которые купила?
Кому Пеппи писала письмо и кто его получил?
Учитель. Ребята, чем нас привлекает Пеппи?
(Пеппи бесстрашна и наделена изумительным даром фантазии. Она обладает огромной силой, может поднять циркового артиста, разбросать в разные стороны полицейских и воров. Она всегда защищает слабых и борется за справедливость.)
Карлсон летает по свету
Кто пел эту песенку?
Горит огнем,
А мы с тобой споем:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем.
Пусть тыщу булочек несут
На день рожденья к нам.
А мы с тобой устроим тут
Ути, боссе, буссе, капут,
Биссе и тарарам.
Конечно, это Карлсон, веселый человек с пропеллером. На одной из крыш, за трубой, притаился маленький домик с зелеными ставенками, крылечком и табличкой: «Карлсон, который живет на крыше. Лучший в мире Карлсон».
Линдгрен чрезвычайно интересно рассказывает, как к ней впервые «прилетел» Карлсон.
Ученица. « Я увидела его , вернее, сперва услышала как-то ночью, когда мне не спалось. Не спалось, может быть, потому, что долго жужжало что-то за окном. А потом он влетел в комнату, сел на кровать и спросил, где найти Малыша. Я протерла глаза - нет, это не сон: на моей кровати в стокгольмской квартире сидел маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и кнопкой на животе. "Кто ты? - спросила я. - Почему ты ко мне прилетел?» - «Я лучший в мире Карлсон, который живет на крыше, - ответил он, - а прилетел я к тебе потому, что ты написала интересную книжку про Пеппи Длинный Чулок"».
Так появилась книга про Карлсона. Кто не знает о проделках этого человечка! Этого мужчины в расцвете сил! Вспомните о его проделках. В первую встречу он... Впрочем, что же он сделал в первую встречу? (Взорвал паровую машину.)
(Чтение сцены 1 по ролям.)
Карлсон действительно прилетел. Вспомните, чем занимались Малыш и Карлсон.
А как они делили конфеты? (Инсценировка.)
Во второй части - «Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел» - появляется новая героиня - домоправительница фрекен Бок. (Чтение отрывка.) Мама уехала к бабушке, дома ни кого не было, кроме фрекен Бок и Малыша. Сразу начались неприятности. Когда Малыш пришел из школы, на кухне не было ни мамы , ни какао с плюшками - там теперь царила фрекен Бок, и нельзя сказать, что появление Малыша ее обрадовало. (Чтение отрывка.) Малыш подошел к окну и стал смотреть на улицу. Он стоял и думал о том, как он несчастен и как тоскливо без мамы.
Кто же ему может помочь в эту минуту? Конечно, Карлсон.
(Просмотр отрывков из мультфильма о Карлсоне или инсценировка отдельных эпизодов повести.)
Ребята, а вам нравится Карлсон? Почему? Ведь он проказничает, подводит Малыша, которого наказывают за проделки его друга, жадничает, съедает все сладкое.
Наверное , Карлсон похож на ребят, которые читают про него. Они любят этого человечка за веселый, смелый, добродушный нрав, беспечные выдумки. Они с улыбкой прощают забавные детские слабости. Когда дело дойдет до серьезного, Карлсон не подведет.
Если вы помните, Карлсон договорился с Малышом о тайной системе сигналов, которые будут передаваться с помощью звонков.
Один звонок - это «Немедленно прилетай!», два звонка - «Ни в коем случае не прилетай!», а три звонка значит: «Какое счастье, что на свете есть такой красивый, умный, в меру упитанный и храбрый человечек , как ты, лучший в мире Карлсон!»
А зачем мне для этого звонить? - удивился Малыш.
А затем, что друзьям надо говорить приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут.
Учитель. Какое счастье, что Астрид Линдгрен написала свои сказочные повести. Они обращены ко всем, у кого доброе сердце и веселый нрав, кто умеет смеяться над смешным и плакать над печальным, ко всем вам, ребята, и ко всем взрослым, которые еще не совсем забыли, что когда-то были детьми. Давайте позвоним в колокольчик , и к нам, может быть, прилетит Карлсон или заглянет Пеппи. И станет жить на свете немного интереснее и веселее. Колокольчик звенит во всех сказках Линдгрен. Он напоминает нам о таких, казалось бы, простых вещах, как добро, справедливость, бескорыстие. В 1998 году в Стокгольме был создан своеобразный музей «Юнибаккен» - «Июньская Горка». Это своего рода Линдгренленд, в котором можно увидеть почти всех героев книг писательницы. И еще именем Астрид Линдгрен назвали малую планету. Когда писательница узнала об этом , она сказала: «Наконец-то я буду летать! Я всю жизнь мечтала об этом!»
Так незаметно прошло уже 10 лет после смерти Астрид Линдгрен. Очень хорошо помню тот день. Наверное, я была одной из первых в нашей стране, кто узнал эту печальную новость. Днем мне позвонили со Шведского радио и, сообщив о смерти АЛ, попросили участовать вечером в международном раиомосте в ее память. Получалось, что я должна сказать что-то от лица всей нашей страны. Не помню, что я тогда говорила, но, конечно, успела сказать не все. Потому что потом возникла потребность договорить. И я написала статью в память об Астрид. Она была опубликована в журнале, которого теперь уже нет. Зато теперь у меня есть свой журнал. Пусть она будет тут. (2001)
Грустная новость пришла из Швеции и вмиг облетела весь мир – умерла Астрид Линдгрен. В тот вечер взошла необычная луна – огромная, бледно-желтая на серо-розовом небе. Она стояла еще довольно низко, едва касаясь макушек по-зимнему сирых деревьев. Я шла парком, и вдруг показалось, что иду я зачарованным лесом, торопясь в сказку, последнюю, оставленную нам великой Астрид Линдгрен. Недописанную… Астрид Линдгрен не оставила автобиографии. Лишь слегка приоткрыла завесу над своим детством, посвятив тонкую и лиричную книгу родителям. Она так и называется «Самуэль Август из Севедсторпы и Ханна Хульт. Воспоминания детства». Хорошая книга, но не сказочная. Зато почти все, кто писали о Линдгрен старались, возможно, невольно, изложить историю ее жизни по сказочному образцу. Вот она – счастливая девочка, живущая на хуторе в Смоланде,
А вот, девушка, бегущая из родного дома, спасаясь от людского осуждения. Вот – одинокая мать, вынужденная отдать своего первенца на воспитание в чужую семью, чтобы иметь возможность зарабатывать и ему и себе на жизнь.
Потом – долгие годы скучного секретарства (именно тогда Астрид Линдгрен впервые попробовала писать сказки). А потом, как и положено, происходит чудо. Никому неизвестная секретарша посылает на конкурс в издательство свою рукопись и получает первую премию! Так появилась «Пеппи Длинный Чулок». Отличавшаяся, как известно, недюжинной силой Пеппи живо вознесла свою создательницу к вершинам славы. Так принято считать. На самом деле путь Астрид Линдгрен не был усыпан розами. Многим взрослым не по вкусу пришлись решительные и озорные герои. В чем только не обвиняли писательницу: в излишнем бунтарстве и чрезмерной сентиментальности, в пропаганде буржуазных ценностей и бегстве от реальности, в заигрывании с детьми и отсутствии уважения к взрослым. Но Астрид Линдгрен не сдавалась. «Я всегда была сильной, - признавалась она. – И поступала так, как считала нужным. А то, что некоторые взрослые приняли мою книгу в штыки – это меня не очень-то волновало. Ведь детские книги пишутся для детей». Говорят, Ханс Кристиан Андерсен терпеть не мог детей. Астрид Линдгрен наоборот, всегда готова была разделить детские шалости и проказы. Она вырастила дочь и сына, семерых внуков и восьмерых правнуков. Миллионы детей во всем мире мечтали иметь ее своей бабушкой. Астрид Линдгрен обладала редким даром – она умела говорить с детьми на их языке, на равных.
И не боялась самых трудных тем. Как-то во время съемок фильма о Мадикен юные актеры в перерыве поспорили, как поделить торт. «Не спорьте понапрасну, - пришла на выручку писательница, - уж так устроена жизнь: самый большой кусок всегда достается другому». Линдгрен была твердо уверена, что книги должны нести ребенку радость и чувство защищенности. « Некоторые взрослые из кожи вон лезут, - возмущалась она, - чтобы растолковать детям: в этой гадкой жизни им-де надеяться не на что. Считается, чем раньше ребенок поймет, как непереносимо трудно быть человеком, тем лучше он подготовится к грядущим жизненным испытаниям. А все как раз наоборот! Если в самом начале человеку будет даровано чувство уверенности в собственных силах и вера в надежность этого мира, он легче справится с трудностями, когда придет их черед». У книг Астрид Линдгрен в России счастливая судьба. На протяжении десятков лет они издаются и переиздаются огромными тиражами. Героев Линдгрен можно встретить в театре, увидеть на экране, услышать по радио. Первая книга Астрид Линдгрен на русском языке появилась в 1957 году - это был «Малыш и Карлссон, который живет на крыше». «Перелет» Карлссона из Швеции в Россию по значимости можно сравнить с запуском первого спутника. Как сумел Карлссон - отчаянный озорник, врун, бахвал и жадина, впрочем, не лишенный (о нет!) личного обаяния - проникнуть в ряды добропорядочных положительных героев советской детской литературы, да еще и, распихав пионеров и отличников, занять первое место в официальной табели о рангах? Чудо, скажем мы, а Карлссон лишь ухмыльнулся бы: «Пустяки, дело житейское!» «Малыш и Карлссон, который живет на крыше» - больше чем увлекательная сказка, это в полном смысле этого слова освободительная книга. Она вернула читателям (не только детям) право быть самими собой, право на ошибку, лишила неизбывного чувства вины, от осознания собственного несоответствия высоким моральным идеалам. И взрослым и детям открылась простая истина: можно быть несовершенным, но любви достоин каждый. В прочем, не только бесшабашные озорники, подобные Карлссону, Пеппи, Эмилю и Мадикен полюбились детям, но печальные одиночки – Малыш, Мио, Сухарик. Малыш - удивительное открытие шведской писательницы. Казалось бы, вот уж у кого счастливое детство: растет в благополучной семье, все его любят и даже балуют, отчего же тогда он чувствует себя одиноким и несчастным? Задумайтесь, призывает писательница взрослых читателей своих книг, ребенок, даже если он «одет и обут», может быть несчастен без всяких видимых причин.. Есть дети сильные, а есть слабые, последним особенно нелегко, любой житейский разлад воспринимается ими как катастрофа. Таким детям особенно нужна сказка, она не только дает им спасительную возможность укрыться в воображаемом мире, но и поддерживает их веру в себя, позволяет при помощи фантазии справиться с одиночеством и страхом. Все герои Астрид Линдгрен – убежденные индивидуалисты. Писательница отрицает нивелировку личности (пусти и совсем маленькой), диктат коллектива. В одном интервью её спросили, как она относится к детским садикам. «Неплохое изобретение. Но постоянно быть на людях…нет уж. Ребенок должен иметь возможность побыть наедине с самим собой, он нуждается в покое не меньше взрослого. Постоянно находиться в коллективе, это все равно, что с младенчества оказаться в армии. А ведь даже солдаты имеют право на увольнение». Наверное, в Швеции Астрид Линдгрен знали все.
Знали, где её дом, здоровались, встречая на улице. Для стокгольмцев Линдгрен стала частью их жизни, может поэтому (а совсем не благодаря юбилею), когда писательнице из-за болезни стало труднее выходить на улицу, в одном из городских парков ей поставили памятник. Город не мог жить в разлуке с любимой сказочницей. В статье об Астрид Линдгрен не обойтись без сказки. И я припасла одну необыкновенную историю – правдивую и сказочную. Однажды, когда знаменитая Астрид Линдгрен была еще начинающей писательницей, она получила письмо от Ярла Хаммамберга - маленького мальчика из Гетеборга. Он писал, что выпускает домашнюю газету Карнавальный дракон и просил написать сказку про дракона. Не смотря на занятость, писательница нашла время ответить маленькому редактору и вскоре получила свежий номер газеты со своей сказкой про Дракончика с красными глазами. На этом переписка оборвалась. Долгие годы Астрид Линдгрен ничего не знала о мальчике. Но однажды они встретились и оказалось, что Ярл не оставил своего детского увлечения. Он сочинял стихи. Линдгрен радовалась успехом с юного друга, но как-то призналась: «Даже если Ярл Хаммамберг получит Нобелевскую премию, для меня он всегда будет в первую очередь редактором Карнавального дракона». Непросто сделать в жизни первый шаг, и как важно, чтобы рядом оказался добрый и все понимающий старший товарищ! Прощаясь с Астрид Линдгрен, уместно вспомнить эту маленькую сказку, ведь она тоже о расставании, о любви, и, конечно, о надежде на встречу.
Ольга Мяэотс
Дракончик с красными глазами
Астрид Линдгрен
Я до сих пор вспоминаю нашего дракончика. Никогда не забуду то апрельское утро, когда увидел его впервые. Мы с братом пришли в свинарник посмотреть на поросят, родившихся ночью. Десять крошечных малышей копошились на соломе подле свиньи, а в углу сам по себе один-одинешенек стоял новорожденный зеленый дракончик. -А это еще кто такой? - пробормотал брат, едва выговаривая слова от удивления. -Похоже, дракончик, - сказал я. - Значит, свинья принесла десять поросят и одного дракончика. Так и было. Как уж это получилось, мы никогда не узнали. Я думаю, свинья и сама удивлялась, как это получилось. Не скажу, чтобы она в дракончике души не чаяла, но со временем привыкла к необычному сынку. Одного она не могла стерпеть - дракончик, как проголодается, принимался ее покусывать. Свинью это очень злило, в конце концов она вообще отказалась его кормить, так что нам с братом приходилось каждый день таскать малышу еду: свечные огарки, обрывки веревок, пробки и тому подобное драконье лакомство. Если бы не мы, дракончик бы наверняка умер с голоду. Едва мы распахивали дверь в свинарник, как поросята начинали визжать, требуя пищи, только дракончик молчал, стоял себе спокойно в углу и не сводил с нас своих красных глазок. Я не помню, чтобы он хоть раз подал голос, но, наевшись до сыта, обычно громко рыгал и начинал с особым прищелком молотить хвостом из стороны в сторону. Случись кому из поросят посягнуть на его порцию, дракончик приходил в ярость и набрасывался на нахала. Ох, и злющий же он был! Но мы все равно его любили и частенько гладили по спине, кажется, это ему нравилось. Глазки дракончика разгорались словно угольки, он весь замирал, млея от удовольствия. Однажды дракончик свалился в корыто, где были налиты помои для свиньи. Уж не припомню, как он там оказался, но никогда не забуду, с каким невозмутимым видом барахтался он в помоях, исполненный чувства собственного достоинства, и гордый тем, что умеет плавать. Брат выудил его шестом и поставил на солому, чтобы обтереть. Дракончик отряхнулся, разбрызгивая в стороны остатки помоев, а затем, скосив на нас свои красные глазки, тихонько засмеялся, как бы про себя. А иногда он ни с того ни с сего по несколько дней ходил мрачнее тучи. Притворялся, что никого не слышит, не откликался на зов, стоял в углу, пожевывая солому, не разберешь, что на него находило. Ну и злились же мы с братом на него в такие дни! Даже зарекались впредь кормить. -Послушай-ка ты, упрямец, - попытался однажды брат припугнуть его. - Ты от меня больше ни огарка не получишь! И можете себе представить, дракончик вдруг расплакался. Ясные крупные слезы покатились из его глаз. Нам сразу стало его так жаль! -Не плачь, - бросился я успокаивать малыша. - Мы пошутили. Да мы тебе натаскаем сколько хочешь огарков - прямо с рождественской елки! Тогда дракончик успокоился, завилял хвостом и снова тихонько засмеялся. Каждый год второго октября я вспоминаю дракончика, жившего у нас в детстве. Ведь он исчез как раз второго октября. В тот далекий вечер был необыкновенный закат. Все небо было расцвечено удивительными красками, а на лугах лежал легкий туман. В такие вечера сердце вдруг начинает щемить от непонятных томлений. Свинью с поросятами и дракончиком выпустили в загон, чтобы они немножко размялись. Нам с братом поручили приглядывать за ними. Мы озябли: промозглая сырость и холодный вечерний ветер пробирали нас до костей. Мы прыгали на месте, пытаясь согреться, и я мечтал, как вот уже скоро уютно устроюсь с книгой в теплой постели и почитаю перед сном. И тут ко мне подошел дракончик. Он прикоснулся холодной лапкой к моей щеке, его красные глазки были полны слез. А потом - о чудо! - он взлетел. Мы и не подозревали, что он умел летать. Дракончик поднялся в воздух и полетел навстречу закату. Мы еще долго видели его - маленькую темную точку на фоне огненно красного солнца. Вдруг мы услышали, что он поет. Дракончик летел и пел, голосок у него был чистый, но не сильный. Думаю, он пел от счастья. В тот вечер мне расхотелось читать на ночь. Я лежал, накрывшись с головой одеялом, и плакал, вспоминая нашего маленького дракончика с красными глазами.
Перевод Ольги Мяэотс (публ. в журналах "Мурзилка" и "Наш малыш")