Таджикистан / Общество / Семь привычек таджикских жен, которые понравятся любому мужчине
Чтобы быть настоящей восточной женщиной мало родиться в этой стороне света и обладать характерной внешностью; для соответствия этому определению женщине полагается следовать строгим правилам поведения.
Партнер «Азия Плюс» «Открытая Азия онлайн» собрала некоторые привычки таджикских женщин, которые в нашем регионе традиционно имеют восточные жены.
Обращается к мужу на «вы»
Практически все таджикские женщины, за редким исключением, обращаются к своему супругу на «вы», и называют своих мужей не по имени, а «хозяин», «отец моих детей» и т.п. Впрочем, на севере Таджикистана и мужчины, и женщины обращаются на «вы» ко всем без исключения, даже к своим маленьким детям.
Любая таджичка умеет хорошо готовить
Таджикская женщина, которая не умеет готовить, причем не просто готовить, а творить настоящие кулинарные шедевры, это нонсенс. Любая таджичка отлично справляется с тестом и может приготовить вкуснейший плов. Матери с детства прививают своим дочерям любовь к кулинарии, потому что, если молодая девушка, придет в дом к мужу без этих навыков, то позор падет на всю ее семью.
Кстати, также виртуозно таджички справляются и с другими домашними обязанностями, будь то глажка белья или уборка дома.
Семья невесты покупает одежду для жениха
Покупка наряда для жениха на свадебную церемонию – это обязанность семьи невесты. Более того, весь необходимый для семейной жизни домашний скарб, включая мебель, также приобретается за счет родителей невесты; от жениха требуется только жилье. Поэтому, зачастую перед свадьбой, родственники девушки, приглашая гостей на церемонию, заказывают им подарки. Например: семья Искандаровых – ковер, семья Исмоиловых – кухонный комбайн и т.д.
Никогда не остается с другим мужчиной наедине
Даже если этот мужчина родственник. Таджикская жена пустит в дом мужчину только при условии, что она не одна. В противном случае, даже родному брату мужа вход в квартиру заказан: «ждите хозяина». И до сих пор, на любом мероприятии женщины и мужчины в Таджикистане традиционно сидят за разными дастарханами, в разных комнатах. И обслуживанием мужского дастархана (подавать блюда на стол, убирать грязную посуду) занимаются мужчины.
После рождения ребенка 40 дней живет у матери
Из роддома таджикская жена отправляется домой к своей матери, особенно если родился первенец. Здесь она проживет ровно 40 дней, в течение которых мать научит дочь всем премудростям обращения с малышом; кроме того, все необходимое для первенца за свой счет приобретет семья женщины. После такого мастер-класса, муж никогда не увидит беспомощности жены в общении с младенцем, ведь следить за ребенком – прямая обязанность женщины.
Ничего не делает без согласования с мужем
27.02.2017 18:06
В Таджикистане все более неоднозначным становится отношение к сатру — так называют в стране платок, который мусульманки повязывают на голову. Если еще несколько лет назад в обществе на сатр смотрели снисходительно, а мужская его часть поощряла ношение женщинами мусульманской одежды, то постепенно с легкой руки таджикских властей на проявление исламской атрибутики во внешности стали поглядывать с недоверием. В представлении таджикских чиновников борода у мужчин и хиджаб у женщин — первые признаки исламского радикализма и экстремизма. И хотя статья 26 Конституции республики гласит, что «каждый имеет право самостоятельно определять свое отношение к религии, отдельно или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакую, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов и обрядов», ношение сатра открыто не приветствуется властями, а в некоторых случаях даже преследуется. Но при этом не слышны голоса даже тех защитников веры, которые раньше громко заявляли о нарушении гражданских прав таджикистанцев.
Еще в 2010 году президент Эмомали Рахмон на встрече со студентами национального университета раскритиковал ношение женщинами хиджабов: «Наблюдая за молодыми людьми, в основном девушками и женщинами, на улицах столицы, я вижу, что некоторые из них копируют стиль одежды других стран». Далее он вроде бы в шутку пригрозил: «Если кто-либо из вас предпочитает стиль одежды какой-либо другой страны, то я вас отправлю [туда]».
Выступая 6 марта 2015 года на встрече с женщинами-активистками, президент вновь поднял тему хиджабов, приведя факты из истории: «Согласно научным этнографическим источникам, наш народ с древних времен имел красивые женские одеяния, наши женщины и девушки никогда не носили черную одежду. Традиционно также не одобряется черная одежда. Вы сами хорошо знаете, что даже траурная одежда нашего народа не является черного цвета. Однако некоторые таджикские девушки и женщины одеваются в черное, не знают, даже не хотят знать историю и суть подобного одеяния. Согласно данным, в последнее время некоторые одетые в черное девушки и женщины ходят на похороны совершенно незнакомых людей и пытаются пропагандировать среди женщин, участвующих на похоронах, всякие чуждые нашей древней истории и культуре идеи», - заявил президент.
Неоднократные критические выступления главы государства возымели действие. В апреле 2015 года мэр Душанбе Махмадсаид Убайдуллоев распорядился изъять из всех городских торговых точек одежду, «чуждую культуре одеяния таджикского народа», особенно для женщин и девочек. После запрета деятельности Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) осенью 2015 года преследования женщин в сатрах начались с новой силой. Подключилась милиция, органы национальной безопасности, прокуратура. А, как известно, у нас ретивые чиновники «вместе с чалмой несут и голову»: хотя президент говорил только о женщинах и девушках в черном, стали оказывать давление на всех, кто «по-мусульмански» одевает платок, независимо от его расцветки.
Однако несмотря на запреты на ношение и продажу сатра, одевающих его женщин в республике не становится меньше. Многие верующие жительницы Таджикистана не представляют себе появление в обществе без сатра, ведь в исламе головной убор, скрывающий волосы, является обязательной частью одежды мусульманки. Почему женщины предпочитают сатр и не готовы снять его, «Фергане» рассказали сами таджички.
Жительница Куляба Манзура Максудова полагает, что многие женщины, носящие сатр, делают это не по религиозным убеждениям, а следуя моде: «Мне кажется, что это дань моде и красивой одежде. Массовое ношение сатров в Таджикистане начиналось с яркого и незабываемого бразильского сериала «Клон». Он вышел на российские эканы в феврале 2004 года. В Таджикистане, как и на всем постсоветском пространстве, любили российские каналы. Главная героиня, которую зовут Жади, — ослепительная женщина-мусульманка из Марокко. На ней были красивые восточные одежды. И в Таджикистане многим это понравилось. Наши женщины стали искать нечто подобное на базарах. Кому-то родственники привозили из восточных стран. И, естественно, торговцы, почуяв интерес к таким вещам, стали привозить. И девушки, и женщины стали ярко краситься и одевать различного рода восточные платки. И мне кажется, что они бы сами сняли все это, во всяком случае многие, если бы не эти запреты. Как известно, запреты дают обратную реакцию».
Душанбинка Мухаббат Зиеева недовольна тем, что носит сатр, но это было условием ее мужа: «Я была студенткой, одевалась, как все в городе, и не думала вообще о сатре. Пока меня не сосватали. Родители жениха, когда пришли меня сватать, ничего не требовали. Но он сам при первой же встрече со мной потребовал, чтобы я одела сатр. Парень мне сразу же понравился и я подумала, почему бы и нет. И теперь ни дня без сатра. Дома я могу одеваться поярче, но на улице не должна привлекать к себе внимание. Конечно, иногда надоедает одевать сатр. В городе женщины одеваются разнообразно. Но мужа злить не хочется, поэтому придется всю жизнь носить».
Зайнуру Обиеву одели в сатр родители, как только она стала взрослеть. Ей тогда было 13 лет. В школе другие девчонки ходили в обычных косынках, а Зайнура — в сатре: «Я послушная дочь. Как это можно не подчиниться воле своих родителей? Это грех. Да и я уже сама привыкла к тому, что я закрыта. Мне так удобно и комфортно. Никто не пристает на улице. Ко мне уважительно относятся, не как к тем женщинам, которые ходят открытыми. К ним пристают, говорят всякие гадости. До них дотрагиваются, смотрят сальными глазами. Это неприлично».
А Замира Мусоева — девушка с принципами. Ношение сатра было ее собственным выбором: «Был тяжелый период жизни, я очень долго была в депрессии. Тогда я прочла много исламской литературы, большинство книг Шамиля Аляутдинова (российский исламский богослов и проповедник. - Прим. «Ферганы»). Он в очень популярной и доступной форме объясняет ислам, чего я никогда не слышала от наших религиозных деятелей. Они только пугают и запрещают. Закрывалась постепенно. Сначала просто носила платок. А потом потихоньку и сатр. В сатре мне удобно. Хотя от меня этого никто не ожидал — раньше я даже национальную одежду не носила».
Мадина Исламова снисходительно относится к женщинам в сатре. Сама она предпочитает европейский стиль одежды: «Я мусульманка по рождению. Читала комментарии к Корану в переводе Пороховой. Но скажу вам откровенно: я не очень религиозна. Я люблю философию Ганди, Далай Ламы. Но религия для меня — не догма. Я верю в слова Ганди: «У Бога нет религии». Я думаю, что жить по совести — это и есть религия. И конечно же внешняя атрибутика не является показателем истинной веры. Вера — она в душе. Но я уважаю выбор женщин и их право носить сатр. Для человека главное — иметь право выбора. Захочет — снимет, захочет — нет. Меня это не раздражает. Уважать людей, их мнение в правовом обществе нужно обязательно».
Для Зарины Мирзокуловой вера в бога — это состояние души: «Кто как чувствует, так и верит. Большинство женщин носят сатр, скорее всего, принудительно. Другие одели неосознанно. У многих сыграл инстинкт стаи: «все одели, и я одену, чтоб быть, как все». И теперь те, кто неосознанно одел, сняли под шумок того, что запрещают. А из оставшихся мало тех, которые сами к этому пришли. Я терпимо отношусь к женщинам в сатре. Но не люблю тех носящих сатр, которые считают себя святыми и кичатся этим, приучают других к сатру, не имея ничего за душой, чтобы позволило им обучать других. К сожалению, таких — большинство. Нет тех, или я их не вижу, кто правильно бы трактовал ислам. Вникать никто не хочет. Любви мало в этом поклонении, только страх».
Парень с девушкой в сатре в центре Душанбе. Фото «Фергана»
Общественный активист Назира Муллоева часто сталкивается с проблемами женщин и видит вину мужчин в женском бесправии: «У нас в стране, как бы мягко сказать, мужчины — феодалы. Мужчинам никогда не нравилось европейские одеяния на женщинах. Мужчины, в том числе и чиновники, всегда были недовольны такой одеждой. Я думаю, им нравится, что женщины закрыты, в душе они это поощряют. В мусульманских семьях обычно мужчины диктуют. Женщины подчиняются, они у нас в стране бесправны. Когда женщины стали одевать сатр, мужчины это приветствовали. И вот сейчас новые запреты, теперь власть требует, чтобы женщины сняли сатр. Опять запрет. То есть мужская часть населения нашей страны вынуждает женщин одевать сатр, а правительство запрещает. Женщина оказалась меж двух огней — ее бьют и слева, и справа. Прежде всего, государство должно бороться с мужским шовинизмом, нежели с женщинами в сатре».
А для Сайрам Муродовой тема сатра болезненна. Она считает, что женщины вынуждены одевать сатр, потому что ходить в европейском становится опасно уже даже в центре города: «Тому свидетельством случай, который произошел с дочерью моих знакомых. Это произошло вечером прошлым летом. Она и ее подружки были в кафе с однокурсниками. Девчонки яркие, красивые. Потом, когда все разошлись, и они ждали машину у пешеходного перекрестка, к ним подъехал черный джип. Окна машины были открыты, и ее пассажиры стали плевать в девочек и бросать в них баклажки. Это было неожиданно, девчонки растерялись. В машине сидели парни старше них. Один из них презрительно назвал их кафирками и употреблял много плохих слов. Девчонки долгое время потом прийти в себя не могли. Вот это и есть безграмотность и радикализм. Им же никто ислам правильно не объясняет. Что самое печальное, таких вот безграмотных, к сожалению, немало, чье видение Ислама проявляется в таких агрессивных формах. Печально то, что они считают, что они на правильном пути. Ислам — светлая религия, а фанатики делают ее темной. Вот и отношение к женщине тоже радикальное, а в Коране этого нет. А они слушают всяких псевдопроповедников и сами просвещаться не хотят».
Зебо Кабирова носит сатр в знак протеста против запрета властей. Она работает на рынке, и часто попадает в поле зрения служителей порядка: «Как только они не пытались меня заставить снять сатр — и просьбами, и угрозами, и в отделение водили. А кто они такие, чтобы запрещать? Мне нравится, и я буду носить. Когда сама захочу, тогда сниму».
Азиза Тоирова замужем за религиозным деятелем. Сатр она носит давно. Она блестяще окончила светский университет, у нее много талантов: «Я пишу стихи и читаю их моему мужу. Он мой единственный слушатель и критик. Я много занимаюсь самообразованием — компьютер, языки. Меня никто не заставлял одеть сатр — это мой выбор. И при этом я сижу дома и воспитываю детей. Но это не означает, что я лишена радости общения с друзьями и подругами. Мы часто встречаемся и семьями, и сами. Они не все в сатре, и не все ведут такой образ жизни. Тем не менее, они меня понимают. Но тотальный запрет всегда вызывает обратную реакцию — в этом человеческая сущность. В нашей стране налицо кризис образования, кризис воспитания. Нужно вкладывать деньги в образование, в просвещение, нужно объяснять, доводить до ума, воспитывать, но не насильно запрещать».
Во время работы над публикацией от нескольких источников в госструктурах Таджикистана «Фергане» стало известно, что государственным учреждениям дано негласное указание фиксировать данные обращающихся к ним женщин в сатрах и сообщать о них в соответствующие органы.
Семьи Таджикистана, в отличие от Европейских семей, по обычаю очень большие. Под одной крышей проживают несколько поколений родственников, соблюдая между собой строгую иерархию. Отношения строятся в первую очередь на беспрекословном подчинении хозяину дома и почитании старших.
Женщине в таджикской семье отведена особая роль. С одной стороны мать является хозяйкой в доме и женой главы семьи, но с другой, она же беспрекословно исполняет любую волю своего мужа и его родителей. Несмотря на такое неприемлемое для европейских женщин отношение, все же дискриминацией назвать это нельзя.
Ведь такие отношения складывались веками. И пройдя многие испытания, порой в тяжелых местных условиях, понимание правильности таких отношений только укрепилось. Возрастом для замужества девушек считается 13-14 лет. И, несмотря на закон, по которому девушки должны дождаться своего совершеннолетия, негласно браки все же заключаются.
Брачные узы закрепляет Имам, а не ЗАГС. Жизнь таджиков определяется исламом. Религия чувствуется во всем: в быту, в традициях, в отношениях, в искусстве и в воспитании детей. Особую роль играют обряды, особенно свадьба. ЗАГС посещают только по желанию, а вот обряд «Никах», который проводит местный мулла - обязателен.
Без этого брак не будет считаться браком, а дети будут незаконно рожденными. Невесте одевают на голову семь платков. Мула заговаривает воду, а невеста должна ее выпить. Сорок дней после свадьбы молодая жена ходит в национальном костюме.
На свадьбу приглашают всех: родственников, друзей, коллег и даже просто знакомых. Свадьба проходит в несколько этапов: в начале дома у невесты, потом в доме у жениха, потом общая свадьба и гулянье для друзей и коллег. На самых скромных свадьбах присутствуют от 500 человек.
Так же пышно отмечают обрезания, рождение ребенка и многие другие памятные события. Для таджиков очень важно, чтобы столы были наполнены, и не было ни единого свободного места. И не важно, что еда останется, важно, чтобы ее было с избытком. Всем руководят старшие, а молодые только исполняют.
Традиционно должен быть калым (выкуп за невесту). Существует определенный перечень того, что молодожены должны взять у своих родителей. Чаще всего «приданное» начинают собирать с рождения ребенка. Вообще молодые полностью зависят от своих родителей.
Ведь очень рано женясь, они действительно еще многого не понимают. И даже если молодым что-нибудь вдруг не понравится, они промолчат. Старшие мудрее и знают, как правильно. Так воспитывают детей.
В Таджикистане нередко встречается многоженство. Официально, конечно, многоженство запрещено, но на практике это совсем не редкость. Регистрации, конечно, нет, но все же женой называется первая, и вторая, а может и третья.
В сельских местностях девочки не заканчивают больше восьми классов. Ведь по традициям женщине вообще ни к чему быть образованной. Ее предназначение быть женой и матерью.
Для таджикских девушек очень страшно и позорно быть «пересидкой». Не выйти вовремя замуж страшнее самого ужасного кошмара. Женщина-таджичка должна всегда молчать. Без разрешения мужа или свекрови она не имеет права выйти на улицу.
Домашним хозяйством занимаются только женщины. Для мужчины выполнять подобную работу зазорно. По сложенной традиции первые полгода молодая жена не может покинуть дом своего мужа, и ни в коем случае не должна навещать своих родителей.
На нее возлагается сразу очень много хозяйственных дел. Она полностью подчиняется во всем своей свекрови и всем остальным старшим родственникам, но в первую очередь своему мужу.
По свадебной традиции невеста должна плакать. Так это и происходит на всех свадьбах.
Таджички сами по себе очень красивы. У них прекрасные темные глаза необычной формы. Национальная одежда: платье и штаны под это платье из красивой ткани.
Таджикские семьи наполнены детьми. Их столько, сколько даст Бог. С раннего возраста малыши очень активны и самостоятельны. Они дружат большими компаниями, а главное, с детства воспитываются в традициях.
Старшие ребята заботятся о младших, младшие слушаются старших и везде ходят вместе. Большие дети носят маленьких, средние сами бегают за старшими.
Сами по себе дети очень общительны и активны. С самого малого возраста они помощники своей семье. Быстро и с охотой выполняют любые поручения взрослых. Легко справляются с домашней скотиной и многочисленными хозяйственными делами.
Дети не живут отдельно, они полноценно принимают участие в жизни семьи. Таджики не загоняют детей спать, не заставляют их есть, не скрывают от них взрослых дел. Дети живут так же, как и взрослые: подчиняются старшим, по-взрослому работают и отвечают за свои поступки.
Таджики очень гостеприимный народ. Гость для них - это всегда большая радость. Любой хозяин считает своим долгом вкусно угостить гостя. В каждом доме есть большая комната называемая «Мехмонхона», предназначенная специально для приема гостей. В ней всегда есть специальное почетное место для главного гостя.
Сидят таджики на полу, застеленном красивыми коврами и матрасами, набитыми ватой или хлопком, которые называются курпачами. По их правилам нельзя сидеть с вытянутыми вперед или в сторону ногами. Лежать тоже неприлично.
На пол стелют скатерть под названием «достархан». Перед застольем и после него, обязательна молитва, благодарение и хвала Всевышнему. У таджиков обряд свой, отличный от других мусульман.
Большую роль в застольях играет чай. Наливает его самый младший мужчина. Пьют, как принято, из пиалы, которую нужно брать только правой рукой, а левую держать на правой части груди. Таджики могут позволить себе и спиртное.
Интересный факт, что первую пиалу любого напитка разливающий наливает не кому-то, а себе. Все это лишь обычай, чтобы окружающие убедились, что в напитке нет яда. Для званого гостя таджики обязательно приготовят плов. В обычной повседневной жизни первым еду берет старший из семьи, но когда в доме гость - эта честь предоставляется гостю.
Женщины кушают отдельно в другом конце дома. Им нельзя входить в помещение во время застолья мужчин. Любой посторонний мужчина, желающий пообщаться с женщиной, должен обязательно спросить позволения у ее мужа или у хозяина дома. Таджикские мужчины никогда не ходят по дому в ночной одежде или с оголенным торсом.
Если хозяина нет дома, но пришел гость, жена обязана его пригласить в дом. Но мужчина не должен туда заходить. Нельзя посторонним мужчинам общаться с женщиной в отсутствие ее мужа, отца, или иного родственника мужского пола.
Таджики очень любят дарить подарки. Никогда они не придут в гости без даров. Вообще, таджикские мужчины, очень щедры. Они добытчики для своей семьи и им важно, чтобы в доме всего всем хватало. Но всего важнее для них мнение соседей, друзей и родственников. Они стремятся поддерживать отличные отношения и хорошее мнение о себе.
Для таджиков семья является основой их жизни. Для семьи они трудятся, семьей хвалятся. Все описанное выше, является образом традиционной таджикской семьи. В современном же мире, многие стали строить свою жизнь по образу запада. Однако, еще есть множество семей, дорожащих своими традициями.
Цитирую Камила:
Ничего не могу сказать насчет красоты что тут описано выше, но в Узбекистане многие звезды ТВ шоу, актеры и певцы не узбеки, ровно также как и само население в основном состоит не из узбеков. Приведу некоторые примеры: певица Юлдуз Усманова - по нации уйгурка, певица Райхон - по нации уйгурка, певица Шахзода - по нации каракалпачка, певица Лола Ахмедова - таджичка родом из Денау, Сурхандарьинская область, певица Насиба Абдуллаева - по нации иранка, родилась в Самарканде, певец Самандар Хамрокулов - зеленоглазый таджик из Намангана, актеры Мурод Раджабов и его сын Адиз Раджабов - бухарские таджики итд, список можно продолжать до бесконечности. Все эти перечисленные господа прописанны узбеками по паспорту. Далее не надо путать сартов с узбеками, может какая то часть сартов перемешалась с узбеками, но некоторая часть нет. И потом сарты с узбеками никогда единым народом не были, их объединили лишь в Советскую эпоху. Эти два народа всегда воевали между ссобой и между ними смешанные браки были очень редки, так как сарты - это оседлые жители Ферганы, Ташкента итд. а вот узбеки - это потомки Дашти-кипчакского хана.
ТОМЪ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
ТУРКЕСТАНСКIЙ КРАЙ
составилъ
князъ В. И. Масальскiй
С.- ПЕТЕРБУРГЪ.
1913.
Въ Хивинскомъ ханстве узбековъ насчитывается около 336.000 душъ (64,7% всего населенiя), а въ Бухарскомъ – вероятно не менее 900.000-1.000.000. Такимъ образомъ, общее число узбековъ въ Туркестане достигаетъ не менее 2.000.000 душъ обоего пола, при чемъ они составляютъ главную массу населенiя въ Самаркандской области и въ некоторыхъ местностяхъ областей Сыръдарьинской и Ферганской, а также въ Хивинскомъ и Бухарскомъ ханствахъ, где, кроме того, они являются и господствующей народностью.
Таджики, составляют около 7% жителей русскихъ областей Туркестана, являются потомками древняго арiйскаго населенiя страны, вышедшаго изъ Ирана и занявшаго южную часть Средней Азiи во времена доисторическiя. Населенiе это, переживъ въ течетiе длинной вереницы вековъ рядъ нашествiй, войнъ и кровавыхъ смутъ, въ особенности тяжело отразившихся на немъ при господстве тюрко-монголовъ, частью смешалось съ завоевателями, частью же, подъ напоромъ последнихъ, было оттеснено въ гористую часть Туркестана и тамъ сохранило, въ большей или меньшей чистоте, свои племенныя черты. Въ настоящее время таджики населяютъ главнымъ образомъ южную горную часть страны; по даннымъ переписи 1897 г. ихъ насчитывалось: въ Ферганской области-114.081 душа обоего пола (7,25% всего населенiя области), въ Самаркандской области – 230.384 (26,78%) и въ Сыръ-дарьинской области – 5.557 душъ (около 0,40%). Въ Ферганской области таджики живутъ главнымъ образомъ въ Скобелевскомъ (Маргеланскомъ), Кокандскомъ и Наманганскомъ уездахъ, въ Самаркандской – въ Самаркандскомъ, Ходжентскомъ и Катта-курганскомъ уездахъ, а въ Сыръдарьинской-въ Ташкентскомъ уезде. Въ Закаспiйской области таджиковъ вовсе нетъ, а въ Семиреченской ихъ зарегистрировано всего 264 человекъ. Такимъ образомъ, общая численность таджиковъ въ русскихъ областяхъ края составляла, по даннымъ переписи, 350.286 человекъ, т. е. 6,63% всего населенiя. Въ Хивинскомъ ханстве таджиковъ вовсе нетъ, въ Бухаре же они составляютъ главную массу населенiя горныхъ частей ханства – Каратегина, Дарваза, Рошана, Шугнана, Вахана и другихъ областей верхняго течешя Аму-дарьи, а также отчасти бекствъ – Кулябскаго и Вальджуанскаго. Точныхъ сведенiй о численности таджиковъ въ Бухаре не имеется; по однимъ даннымъ они составляютъ около 30% всего населенiя, по другимъ, невидимому более достовернымъ, таджиковъ въ ханстве имеется не более 350-400 тысячъ; если принять последнюю цифру, то численность таджиковъ во всей Средней Азiи составляла ко времени переписи около 750.000 т. е. около 9% всего ея населенiя.
Отуреченiе таджиковъ, происходившее въ теченiе ряда вековъ, продолжается и въ настоящее время, проявляясь съ особой силой въ городахъ или же тамъ, где остатки таджиковъ разбросаны островками среди тюркскаго населенiя. Въ особенности заметно это явленiе въ Ташкентскомъ уезде, где во многихъ селенiяхъ таджики подверглись сильной сартизацiи, полузабыли свой языкъ и въ близкомъ будущемъ совершенно сольются съ сартами. Сарты довольны такимъ превращенiемъ, радуясь, что “рабъ, не знавшiй прежде человеческаго (сартовскаго) языка, теперь становится тюркомъ”, что же касается таджиковъ, то они относятся къ своей сартизацiи довольно равнодушно и даже, пожалуй, идутъ ей навстречу, такъ какъ, ставъ сартами, они избавляются отъ позорной клички раба (кулъ), данной имъ тюрками.
Сарты говорятъ на джагатайскомъ наречiи, отличающемся отъ узбекскаго и известномъ подъ названiемъ сарть-тiли.